А.Н.Радищев

Категория: Для чтения и обсуждения

А.Н. Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву»

   В главном произведении Радищева — "Путешествии из Петербурга в Москву" (1790) отражен широкий круг идей русского Просвещения, это произведение отличает также правдивое, исполненное сочувствия изображение жизни народа, и резкое обличение самодержавия и крепостничества.

      Книга построена на основе логики публицистической мысли автора, «из-за такой «жёсткой» конструкции главные вопросы ставит и главные выводы делает с абсолютной неизбежностью сам читатель. Такая ситуация чрезвычайно важна, ибо именно она выводит произведение Радищева за пределы «чистой» (например, даже философско-политической) публицистики, где ставит вопросы и отвечает на них автор, и делает «Путешествие из Петербурга в Москву» явлением публицистики художественной.

Основная тема первой композиционной части (цикл глав от «Софии» до «Спасской полести») и всего «Путешествия…» — тема закона и беззакония. В «Софии» закон нарушают все: ямщик, незаконно требующий на водку, почтовый комиссар, не выполняющий своих обязанностей. Беззаконием занимает стряпчий из главы «Тосна», готовый сочинить любому поддельную родословную. В главе «Любани» рассматривается само понятие закон в его соотнесенности с правами человека («личная сохранность», «личная вольность», «собственность»), и в итоге выясняется, что в России сам закон позволяет творить беззакония (отнимать «личную вольность» и «собственность»). В «Чудове» выясняется, что существующие законы государства не обеспечивают и «личной сохранности». «Спасская полесть» — кульминация темы закона и беззакония, оказывается: с одной стороны, существующие законы нарушают все, в стране царит всеобщее беззаконие, с другой — сами законы Российской империи являются узаконенным беззаконием с точки зрения концепции «естественного права» и «общественного договора». В той же главе Радищев переходит к проблеме просвещенного монарха.

   Согласно теории «просвещенного абсолютизма», такая монархия равнозначна конституционной или по крайней мере монархии, ограниченной твёрдыми («непременными» по терминологии Фонвизина) законами, основанными на «естественном праве». Во сне Путешественник видит именно такого просвещенного монарха, который «милосерд, правдив, закон его для всех равен, он почитает себя первым его служителем. Он законодатель мудрый, судия правдивый, исполнитель ревностый, он паче всех царей велик, он вольность дарует всем». В этом и заключается особенность «Путешествия…» Радищева: он показал на престоле не тирана, а такого монарха, о котором мечтала вся просветительская литература. Тем сильнее звучит разоблачение вопиющих беззаконий во второй части «сна»: раз подобное может твориться при «просвещенном» государе, значит не годится сам принцип монархии. Таков вывод первой композиционной части.

     Если монархия должна быть ликвидирована, то каким путем? Этому вопросу посвящена вторая композиционная часть (от «Подберезья» до «Городни»). В «Подберезье» Радищев оспаривает идею просвещения как средства улучшения жизни, спорит с масонами о целесообразности духовно-религиозного просвещения. В главе «Новгород» доказывает, что на «третье сословие» (купечество) возлагать надежды нельзя. В главе «Бронницы» Радищев опровергает надежды на «второе пришествие» Христа. Бог в понимании Радищева — своего рода «пружина», давшая миру «первый мах» («Слово о Ломоносове»), а в дальнейшем человек должен надеяться сам на себя. В главе «Зайцово» Радищев рассказывает историю Крестьянкина, человека честного, бескорыстного, справедливого, с внутренним согласием ума и сердца. И тем не менее Крестьянкин терпит крах. Единственное, что может сделать честный чиновник, оставаясь на позициях законности — уйти в отставку и не участвовать в беззаконии.      Следующая глава — «Крестьцы» — целиком посвящена проблеме воспитания (отец дает сыновьям наставление, излагая правила единожития и общежития, Радищев предлагает целую систему воспитания гражданина, но и воспитание не спасет страну и народ. Язва разврата охватила и высшее сословие («Яжелбицы») и низшее («Валдаи»), хотя в низших сословиях еще встречаются истинные добродетели («Едрово»). Три главы — «Хотилов», «Выдропуск», «Медное» — связанные одним персонажем, посвящены идее «реформ сверху». Вывод автора такой — чтобы осуществилась «реформа сверху» необходим социальные и политические условия, каковых в России нет. Надежды на силу печатного слова разрушаются в «Торжке». Наконец, автор делает прямой вывод: «Свободы… ожидать должно… от самой тяжести порабощения» («Медное»). Процитировав эти слова, Екатерина прокомментировала их так: «То есть надежду полагает на бунт от мужиков». Однако Радищев отрицательно относился к крестьянским восстаниям, полагая что целью их было обычное мщение. Поэтому Радищев подводит читателя к мысли о народной революции, а не о мужицком бунте. «Тверь» — кульминационная глава второй композиционной части «Путешествия…», так как здесь Радищев обосновал мысль о наиболее реальном пути преобразования действительности — революционном. Неизбежность народной революции — сознательного и целенаправленного действия (а не стихийного восстания) — основная идея оды «Вольность». Обосновав необходимость революции, Радищев должен был сказать о том, как она может осуществиться. Ответ на этот вопрос содержится в главе «Городня»: образованные крестьяне, осознавшие тяжесть неволи, — вот та прослойка, которая сможет соединить революционную мысль передового дворянства со стихийной реальной мощью крестьянства.

     Однако Радищев отчетливо понимает, что революция — дело далекого будущего, в настоящем же существует самодержавно-крепостническая действительность, и писатель вновь обращается к её изображению, сознательно повторяя тематику первых глав: беззаконие и произвол («Городня», «Чёрная грязь»), «колдовство вельмож» («Завидово»), духовные и душевные свойства народа («Клин»), тяжелое положение крепостного крестьянства («Пешки», «Черная грязь»). Таким образом обнаруживается третья, последняя, композиционная часть (после главы «Городня» до конца «Путешествия…»).

Кольцевая композиция была абсолютно завершенной в ранних редакциях текста: мрачному настроению Путешественника в «Выезде» и мыслям о самоубийстве в «Софии» соответствовали заключительный эпизод книги — разговор с самоубийцей, застрелившимся на глазах героя, и мрачная концовка — «И въезд мой в Москву был скорбен». Но пока Радищев писал книгу, она подействовала на него и он пришел к мысли о том, что будущее небезнадежно. Поэтому к тексту прибавилось посвящение с оптимистическим утверждением силы печатного слова, на место эпизода с самоубийцей встало «Слово о Ломоносове» — гимн человеческому гению, дерзанию, деянию. Шуткой заканчивает Радищев всю книгу: «Но, любезный читатель, я с тобою закалякался… Вот уже Всесвятское… Если я тебе не наскучил, то подожди меня у околицы, мы повидаемся на возвратном пути. Теперь прости. — Ямщик, погоняй. Москва! Москва!!!…» Пессимистическое «кольцо» композиции было разорвано.

Наталья Пинежанинова

           (государственный университет Чен Джи, Тайбэй)

Взгляды Радищева на воспитание и нравственное самоусовершенствование человека

     Проблема воспитания и нравственного самосовершенствования постоянно находится в поле зрения повествователя.

     В главе «София» Путешественник, разозлённый наглостью почтового комиссара, хотел было ударить его, но вовремя остановился. Обдумывая затем своё поведение, он пришёл к выводу, что «рассудок есть раб нетерпеливости», то есть ум может затмеваться страстью, страсти следует обуздывать.

     В главе «Чудово» приятель Путешественника Ч…, побывав в экстремальной ситуации (кораблекрушение), понял, что все степени, чины, титулы, в том числе дворянство, суть только одежды, которые спадают и «человек тогда становится просто человек» . Ч… при этом совершил для себя огромной важности открытие: естественные отношения людей могут существовать на самом деле, однако как достичь этого?

     В главе «Бронницы» Путешественник посетил церковь на месте исчезнувшего Холмограда и стал рассуждать о Боге: человеку не нужно знать всё заранее, иначе он или испугается, или потеряет интерес к жизни; рассудок человека слаб и ему не справиться с этим знанием, поэтому лучше довериться Богу, который является каждому человеку как «тайный глас». Значит один из способов самосовершенствования — прислушиваться к внутреннему голосу.

     В главе «Зайцово» показан приятель Путешественника Крестьянкин, который представляет собой образец человека: «Душу он имел очень чувствительную и сердце человеколюбивое». Человек, не любящий жестокостей военной службы, Крестьянкин перешёл в статскую, в уголовную палату, надеясь нести добро и от этого получать удовольствие, но встретил только «желчь и терние». Из-за последнего дела Крестьянкину пришлось уйти со службы (он оправдал крестьян, которые убили господ, надругавшихся над крестьянской невестой); коллеги по палате клевещут на Крестьянкина, но он тверд и спокоен, поскольку совесть его полностью чиста, у него нет «боязни души и слабости мыслей».

     Таким образом, показав различные жизненные ситуации, связанные с проблемой воспитания и самосовершенствования, и даже показав готовый образец добродетельного человека, Радищев предлагает оригинальную воспитательную систему, которая принципиально отличалась от популярной тогда системы Ж.-Ж.Руссо. В главе «Крестьцы» Путешественник слышит замечательное наставление отца своим детям. Два юноши получили одинаковый набор знаний, но от природы они имеют разную «остроту ума и движений сердца». Радищев явно вступает в спор с Гельвецием и его идеей человека как «tabula rasa». Гельвеций полагал, что если признать различие людей при рождении, то тогда сама идея воспитания сходит на нет. Радищев утверждает иное: воспитание возможно, так как оно развивает индивидуальный природный дар в человеке. Радищев продолжает идеи Дж.Локка: ребенка с самого рождения должна воспитывать не только мать, но и отец, однако, в отличие от Локка, Радищев не допускает возможности пользоваться услугами наёмных воспитателей, нянек и дядек. Ребенка должны воспитывать родители, но родители не имеют прав и власти над ребенком и он им ничем не обязан; при этом ничто не мешает возникновению сердечного союза родителей и детей. Иначе говоря, первый постулат воспитательной системы Радищева звучит примерно так: человек должен рождаться и расти без принуждения, естественно.

     Далее Радищев устами своего персонажа излагает программу воспитания естественного человека. Правила единожития: а) упражняйся в искусствах, ибо неизвестно нам грядущее; б) будьте опрятны в одежде вашей, чисты, но не гнушайтесь испачкать руки при необходимости; в) как достичь равновесия страсти и рассудка — быть умеренным в страсти; г) человеку необходима семья. Правила общежития: обстоятельства жизни непредсказуемы, поэтому нет точных правил, кроме одного — «следуй сердцу»; остальные правила суть нравы народные и закон, но поскольку закон несовершенен, соблюдай добродетель. Исполнительные правила жизни: а) делай то, за что тебе не будет стыдно; б) человек не безгрешен, но лучше грех чувственный, чем рассудительный, то есть лучше наглость, распутство, расточительность, чем чрезмерная бережливость, скупость, щегольство, лучше откровенное дурачество, чем коварная лень. Общий принцип воспитательной системы Радищева: «будь добродетельным в самом зле», то есть нужно не бежать от несправедливости жизни, а уметь оставаться человеком в этих реальных условиях.

     В следующих главах Радищев показывает, что человек действительно живёт в мире зла и часто не умеет или не готов ему противостоять. В главе «Яжелбицы» отец хоронит сына, умершего за греховную болезнь отца — в юности отец не хотел противостоять греховным искушениям, не думая о последствиях, и заболел, болезнь передалась сыну, от чего он и умер. В «Валдаях» путешественники предаются прелюбодеянию в банях с «мазаными валдайскими сиренами», не думая о зле, которое на самом деле всюду подстерегает человека (их обкрадывают, убивают, они лишаются веры). Если заранее знать, что зло, это чудище облое, присутствует в жизни, и быть готовым к схватке с ним, стозевным, то всегда можно успешно ему противостоять.

 Наталья Пинежанинова

           (государственный университет Чен Джи, Тайбэй)