И.Бродский. Нобелевская лекция

Категория: Для чтения и обсуждения

   В истории нашего вида , в истории «сапиенса», книга – феномен антропологический, аналогичный по сути изобретению колеса. Возникшая для того, чтоб дать нам представление не столько о наших истоках, сколько о том, на что «сапиенс» этот способен, книга является средством перемещения в пространстве опыта со скоростью переворачиваемой страницы.

   Произведение искусства – литература в особенности и стихотворение в частности  - обращается к человеку тет-а-тет, вступая с ним в прямые, без посредников отношения. В качестве собеседника книга более надёжна, чем приятель или возлюбленная. Роман или стихотворение – не монолог, но разговор писателя с читателем. Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем твёрже его вкус, тем чётче его нравственный выбор, тем он свободнее – хотя, возможно, и не счастливее.

   Мне думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стедалю, Диккенсу, Достоевскому. Скажу только, что – не по опыту, увы, а только теоретически – я полагаю, что для человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе подобного во имя какой бы то ни было идеи затруднительней, чем для человека, Диккенса не читавшего.

   Ни один уголовный кодекс не предусматривает наказаний за преступление против литературы. И среди преступлений этих наиболее тяжким является не преследование авторов, не цензурные ограничения, не предание книг костру. Существует преступление более тяжкое – пренебрежение книгами, их нечтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью; если же преступление это совершает нация – она платит за это своей историей.